Отличаем модели и физический мир

12 марта 2025

Давайте подумаем, зачем нужны модели, и что такое вообще модель?

Недавно я писал о собранности и мастерстве собранности. Начиная с сегодняшнего материала мы будем двигаться в сторону более прикладных аспектов мастерства собранной работы. Но для начала надо разобраться с теми самыми первыми принципами, которыми нужно овладеть.

Основная операция в собранности — это способность различать модели и реальность (то, что происходит на самом деле).

Для того чтобы эффективно работать и быть “эффективно собранными”, мы должны не просто знать это отличие, но спуститься на более конкретный уровень и в каждом контексте отмечать:

1. Наши личные (или коллективные) субъективные мнения о происходящем. Это есть представления;
2. Фактические данные о реальности, которые мы получаем путем “замеров”, так или иначе “ощупывая” реальность;
3. И что мы должны на самом деле делать, чтобы достичь нужного нам результата, на основании уже выбранных эффективных моделей, подходящих для работы с нашими обстоятельствами (такие модели — это либо эссенция чужого опыта — скрам, аджайл, lean, канбан и т.д., или модели, разработанные нами самостоятельно).

Сразу хочется понять, а что это за модели такие — “эффективные”, как их выбирать и разрабатывать? Это уже целая дисциплина системной инженерии, к которой мы продвигаемся — методология. Сперва нам надо разобраться с собранностью и рациональностью.

И тем не менее сейчас нам нужно определить условно “хорошую” модель как ту, которая помогает нашим представлениям не сильно отставать от реальности, и работая по которой, эту реальность мы подталкиваем, направляем к интересующему нас результату (к улучшениям).

Фишка в том, что представление — это по сути и есть модель. Но не всё так просто, давайте разбираться.

Цирк уехал… Уехал же?

Само человеческое мышление — явление сложное, и мы не преследуем цель провалиться в философские рассуждения, нас сегодня гораздо больше интересуют сами представления и их природа.

Представления существуют похожим образом во всех нейросетях — и белковых, и электронных, в том смысле, что одни предположения опираются на другие.

И вот тут кроется важный момент — реальность опирается на фактические метрики, которые ее отражают. Можно даже сказать, что реальность опирается на саму себя!

Проблема представлений в том, что они “замораживаются во времени” в наших головах, в субъективных соображениях.

Даже если в момент формирования у нас некоторого представления оно основывалось на реальных данных, с течением времени реальность меняется, она непостоянна. А представления сами по себе не меняются, если их не подкреплять новыми данными из объективной реальности.

Вот так и живем, существуем. Одна реальность объективная, опирается на факты, а другая субъективная — опирается на предположения, записанные в ненадежной человеческой памяти.

Такая “субъективная реальность” — это отражение объективной реальности.

И это очень (ОЧЕНЬ) распространенный когнитивный баг. Надо ли говорить, насколько много представлений в момент их формирования опирается не на реальные данные, а на другие представления — собственные или других агентов?

Главное отношение, которое нам необходимо понять, осознать и принять — чем больший у нас разрыв между представлением и реальностью, тем более неэффективной работой (да и деятельностью в общем и целом) мы занимаемся.

Например — трудоголизм. Это распространенное представление на постсоветском пространстве — “Бери лопатой больше, кидай дальше, а пока летит – отдыхай!”

Ничего общего с эффективностью не имеет. Упарываться, возможно, и имеет смысл при начале какой-либо совсем незнакомой предметной деятельности, но не имеет никакого смысла, когда деятельность уже освоена. А чередовать упорную работу с периодами легкой работы или отдыха — наоборот, стратегически очень перспективно в смысле улучшения общей производительности. Так называемый трудоголизм приводит к мало чему хорошему.

Другое распространенное представление в организациях — это представление о том, что “многозадачность” — это круто, модно, и работать сразу с несколькими задачами очень эффективно, повышает производительность — “Берем 25 задач одновременно в роадмап, в полу-слепую расставляем приоритеты и поехали”. При том “представляющий” тут может быть довольно начитанным про канбаны и прочие методы, а связь с реальностью практически не иметь, не настраивать.

Любой менеджер, у кого есть подобное представление, будет его очень болезненно защищать, а на вопрос “на каких метриках эта ваша возросшая производительность оценена, как понять, что она правда увеличилась?” ответить ничего внятно затруднится.

Даже договорившись, что канбан — прекрасен, без “фидбека от реальности” как далеко мы на нем уедем? Мы рассматриваем именно такой вариант, когда идея в голове есть, но она лишь представление, в том смысле, что пользоваться идеей не умеем, не можем из-за разрыва с реальностью.

Я как то писал про Токаймуру. Управленцы, которые приняли эту фатальную ошибку, очень рьяно придерживались своих представлений об оптимизации. Менеджеры, которые были очень “эффективны”, но не имеющие вообще никакого понимания предметной области, которую они пытались оптимизировать.

Модель или не модель?

Представления могут быть либо размазаны по бессознательному, личному — “ну я так чувствую”, или даже коллективно бессознательному — “вот после того, как приняли решение X, что-то как будто бы идет не так, как надо…”. А что именно идет и куда — выделить не можем, продолжаем просто страдать и задаваться вопросами, упахиваясь, разумеется.

Представления могут быть формально выражены, например, в какой-нибудь компанейской документации, и все еще быть оторванными от реальности — никак не заземленными с физическим миром, с реальностью и с тем, что компания в этой реальности производит и куда двигается. В итоге сидим мы с “бумажками”, а толку от них как будто и нет вовсе.

Конечно, иметь какую-то базу знаний уже лучше, чем находиться в полном хаосе представлений бессознательных, но намного ли?

Не намного, до тех пор, пока эти представления не извлечены во внимание, наше собственное и наших коллег. Я уже писал про внимание, когда только начинал рассматривать собранность — и вот она, связь.

Представления, которые находятся в “области видимости внимания”, а не на задворках сознания или в пыльном маркдауне, который смотрят полтора человека раз в полтора месяца, уже можно по-настоящему формализовать, заземлить в реальность – проверить, насколько эти представления оторваны от нее, и что с ними можно сделать. Может быть, их можно преобразовать, подтянуть и выбрать подходящий метод, а может, их нужно просто объявить контр-продуктивными и разработать метод, меры по их искоренению.

Мы можем сказать, что представление — это вид модели, и что модель, в принципе — это представление?

Зачем же нам тогда эти два слова, если это одно и то же?

Во-первых, представления — более обширная категория. И представления могут формироваться разным образом — “впитываться” в мозги из контекста, перениматься от других людей, от сообществ, “ментальности”, формироваться на основе опыта и так далее.

И еще справедливо то, что нас далеко не все представления интересуют. Я напоминаю, что мы рассматриваем рациональную работу.

Например, если у нашего технического директора есть представление о том, как варить сардельки на завтрак и под какую музыку это лучше делать — нас такое представление не интересует и не особо касается.

Если у нашего технического директора есть представление о том, что компания должна всегда работать в “режиме стартапа” — хаотично и в постоянном рывке в некотором направлении (интуитивное понимание которого тоже лишь в голове у директора), такое представление нас очень сильно интересует, непосредственно касается, ибо влияет на качество нашей жизни и жизни компании.

Модель – это что-то, что помогает нам сформировать “правильное” представление о чем-то из реального мира, с минимальным разрывом. Извините за тавтологию, но модель моделирует этот реальный объект, пусть и ценой упрощения.

Модель автомобиля явно внутри не имеет такого же двигателя и всех прочих деталей, как настоящий автомобиль, но дает вполне конкретное представление об этом автомобиле, его марке и так далее.

Моделировать можно и вещи, и процессы, но об этом поговорим много позже.

Управляемся конкретными данными

Таким плавным образом мы подошли к самой сути Data-Driven-Development, которую можно сформулировать так:

Мы целиком и полностью отдаем себе отчет (собранно/внимательно), что наши представления (и личные, и представления команды) субъективны, а значит могут врать. Поэтому мы начинаем использовать метрики из реального мира, чтобы эти интуитивные представления заземлить, скорректировать в сторону действительно происходящего.

Все это как будто бы не очень сложно и вроде бы понятно, не дорого начать применять (пусть хотя бы и с самого себя), но как показывает практика – мало кто привносит это понимание в практику.

В планомерном движении по исправлению таких ситуаций наша инженерная задача и состоит, если “инженер” нас интересует не как fancy титул на линкедине, а как жизненное призвание.